Спектакль-лабиринт, где автор становится персонажем собственных фантасмагорий. Жизнь немецкого романтика здесь — не биография, а алхимия: его чернильница рождает эльфов, а винные бокалы в руках кукол шепчут стихи.
Чудеса Гофмана не вторгаются в реальность — они прорастают из трещин в паркете: Щелкунчик сражается с мышиным королём под звуки клавесина, Крошка Цахес смеётся в зеркалах, а золотой горшок Атлантиды разбивается о будничные ссоры с возлюбленной.
Сюртук писателя превращается в сказочного персонажа, черновики — в карты судьбы. Каждая сцена — дуэль между безумием и гениальностью: его музыка, как утопленница, тянет за рукав в глубины подсознания, а герои сказок требуют «дописать» их судьбы, уже не отделимые от его собственной.
Гофман растворяется в чернильной реке, оставляя зрителя наедине с вопросом — где кончается реальность и начинается «Золотой горшок»? Ведь магия не в фантазиях, а в том, как они прорываются сквозь трещины повседневности, заставляя часы петь, а тени — признаваться в любви.